Сандормох

Люди и судьбы

Александр Бобрищев-Пушкин: «В стихах я чту героизм моего сына…»

Александр Владимирович Бобрищев-Пушкин родился в 1875 в Петербурге. Потомственный дворянин и сын присяжного поверенного, он окончил Училище правоведения и тоже стал юристом. Выступал на уголовных и политических процессах. В 1913 участвовал в процессе Бейлиса и был приговорен к 6 месяцам тюрьмы за оскорбление министра юстиции Щегловитова, в 1917 добился оправдательного приговора В. Пуришкевичу. Человек разносторонних интересов, он играл в театре, писал стихи, публиковал судебные речи и драматические произведения. С 1905 принимал активное участие в политической жизни, был одним из создателей Конституционно-монархического союза и «Союза 17 октября».

После революции оказался на юге России, эмигрировал из Крыма в Сербию. В Париже стал одним из идеологов движения «Смена вех», которое ратовало за примирение эмигрантов с советской властью и возвращение их на родину. Получил амнистию от советского правительства и в 1923 вернулся в Петроград. Занимался адвокатской практикой, читал лекции, много печатался, работал в театре. Но в начале 1930-х Бобрищева-Пушкина исключили из Коллегии защитников как «не отвечающего требованиям современной защиты», и он был вынужден оставить профессию. На самом деле старый адвокат не вписался в советские представления об юриспруденции. В 1933 случилось несчастье: по ложному обвинению в «террористическом заговоре с целью убийства Кирова» был арестован и вскоре расстрелян его сын Борис. Александр Владимирович запил горькую, написал «Книгу моего гнева» – цикл стихов на смерть сына (впоследствии они были ему инкриминированы как «террористические») и читал их знакомым.
В январе 1935 он был арестован, обвинен «в подстрекательстве к террору над руководящими работниками ВКП(б)». Военный трибунал Ленинградского военного округа приговорил Бобрищева-Пушкина к расстрелу, который был заменен 10 годами лагерей. Срок он отбывал на Соловках, где пробыл около двух лет. Был завсегдатаем лагерной библиотеки; заядлый шахматист, летом 1936 он принял участие в «Большом соловецком турнире». Осенью 1937 Бобрищева-Пушкина включили в расстрельный список, вывезли на материк и 27 октября 1937 расстреляли в урочище Сандормох.

Еще в 1935, выступая на суде, он заявлял:

И я стал писать эту книгу. Не для массы, а для ГПУ, для того, чтобы бросить мой гнев в лицо тех, кто расстрелял сына. Поэтому при обыске я сам, своими руками, вручил эту книгу агентам ГПУ, и я считаю, что моя книга достигла своей цели. Книгу прочитали только пять десятков людей, но людей квалифицированных, и их эта книга волновала, потрясала, она сделала уже свое дело. Этим я приобщился к участи своего сына, и после его смерти я первый раз уснул спокойно, когда меня привезли в тюрьму. ...<Я> сделал лучший поступок, вполне достойный моих предков-декабристов…

Другие статьи

Заведующий Пушхозом

".. Это Туомайнен, Карл Густавович, Карлуша, как его нежно за глаза называли подчиненные... Работавшие у него соловчане не изнывали на работе и голода не испытывали"

Анастасия Бакаева

Последняя «мирная» фотография

Яссе Николаевич Андроников

В апреле 1921 князь Яссе Николаевич Андроников совершил роковую ошибку: он уже находился на пароходе, отходящем из Батума в Европу

Петр Гергардович Пеннер и Ида Иосифовна Левицкая

семья, погибшая в два ноябрьских дня 1937 года

Анна Вячеславовна Бриллиантова

Образ матери запечатлелся в его памяти: «Мама склонилась надо мной. В красной косынке, в светлом халате…»

Братья Виктор и Анатолий Клинге

Старшему незадолго до смерти исполнился 21 год, младший не дожил месяца до своего двадцатилетия

«Анкета» дает 40 литров молока в день

Первое время письма с Соловков приходили регулярно, в них мать старалась рассказать детям что-нибудь увлекательное о своей жизни: о природе северного края, о животных, о своей работе