logo
Написать нам

КАК ЭТО БЫЛО

Большой террор в Карелии

С легкой руки английского историка Роберта Конквеста, «Большим террором» стали называть массовую кампанию по уничтожению так называемых «врагов народа», проведенную Иосифом Сталиным и его наркомом внутренних дел Николаем Ежовым в 1937–1938 годах. В самом Советском Союзе эти годы получили в народе название «ежовщина».
Люди читали в газетах о показательных судебных процессах в Москве, слышали о расправах над руководителями армии, промышленности, о массовых арестах и казнях среди партийной и советской элиты. За эти два года почти в каждом регионе, а в иных по два-три раза, прошли выездные сессии Военной коллегии Верховного суда СССР (ВК ВС), которые в своих заседаниях, длившихся от 15 минут до получаса каждое, без участия защиты и без вызова свидетелей, осуждали мнимых «вредителей», «диверсантов», «заговорщиков», «террористов» и «шпионов»; за один такой выезд Военная коллегия выносила приговоры десяткам, а то и сотням людей. Тем же, но с чуть большим соблюдением формальных правил судопроизводства, безостановочно занимались военные трибуналы и специальные коллегии областных судов, Верховных судов союзных и автономных республик. За два года только Военная коллегия Верховного суда приговорила к расстрелу более 40 тысяч человек и к многолетним лагерным срокам еще около 4 тысяч. Жен тех, кто был осужден ВК ВС, согласно приказу наркома внутренних дел СССР №00486 от 15 августа 1937, автоматически арестовывали вслед за их мужьями; Особое совещание при НКВД (ОСО), согласно этому же приказу, автоматически приговаривало их как «членов семьи изменников Родины» к лагерным срокам от пяти до восьми лет, детей же распределяли по детским домам.
Но это была лишь «верхушка айсберга». Подавляющему большинству из почти полутора миллионов казненных и брошенных в лагеря в годы Большого террора приговоры были вынесены во внесудебном порядке. Они стали жертвами так называемых «массовых операций НКВД», проводившихся в глубокой тайне с августа 1937 по ноябрь 1938. Самыми крупными из этих операций стали: операция по приказу наркома внутренних дел №00447 (так называемая «кулацкая операция») и целый комплекс массовых операций, известных под названием «операций по национальным линиям» или попросту «национальных операций» (к ним примыкает также так называемая «харбинская операция НКВД»). В мясорубку массовых операций попадали вовсе не представители партийной и советской элиты, а самые обыкновенные люди: крестьяне, рабочие, рядовая интеллигенция. И осуждены они были заочно, внесудебными органами, специально придуманными для этих операций – «тройками» и «двойками».

«Кулацкая операция» в Карелии: местная специфика

Приказ №00447 Самой грандиозной из массовых операций стала «операция по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», которую для краткости часто называют просто «кулацкой операцией». Она была подготовлена НКВД по решению Политбюро ЦК ВКП(б) (т.е. Сталина) от 2 июля 1937; к 30 июля нарком Ежов подготовил проект приказа №00447 о проведении этой операции по всей стране; 31 июля Политбюро одобрило этот приказ. Сама операция началась 5 августа и длилась в большинстве регионов до весны 1938 (в некоторых краях и областях – еще дольше).

«Бывшие люди» и другие «целевые» контингенты «кулацкой операции»

Кого арестовывали, расстреливали и ссылали в лагеря во исполнение приказа №00447?
Кто такие «уголовники», более или менее понятно. Это «криминальные элементы», находившиеся на заметке у милиции, но не свершившие на текущий момент новых преступлений или не уличенные в них. Кто такие «бывшие кулаки», уже не так понятно: «раскулачивание» прошло еще в 1930–1932; вероятно, под это определение загоняли тех, кого в свое время «раскулачили», но не выслали, и вообще любых крестьян.

А вот кто такие «другие антисоветские элементы»? Под это определение чекисты готовы были подогнать кого угодно. Но в первую очередь арестовывали, конечно, тех, кто уже был на заметке у НКВД. Так называемые «бывшие люди»: выходцы из дворян, купцов и прочей буржуазии, из семей дореволюционных чиновников, духовенство - православное, католическое, мусульманское, иудейское и пр. Дореволюционная интеллигенция. Бывшие офицеры дореволюционной русской армии. Бывшие члены «антисоветских партий» – эсеры, меньшевики, анархисты; как правило, эти люди давно отошли от политической активности, но на учете в НКВД все равно стояли. «Сектанты» - деятели и активные участники «нетрадиционных» религиозных объединений. Те, кто принимал когда-то участие в Гражданской войне на «неправильной» стороне. Участники крестьянских волнений и мятежей 1920-х годов. Просто политически невыдержанные граждане, когда-либо замеченные в нелояльных высказываниях или поступках. Друзья, знакомые и родственники всех тех, кто входил в названные выше категории. Друзья, знакомые и родственники уже арестованных. Те, чьи имена выбили из подследственных на допросах.
В Карелии, как и везде, жертвы для «кулацкой операции» отбирались достаточно случайным образом. Но, как и везде, в первую очередь, брали все-таки «бывших людей» и тех, кто подозревался в нелояльности.
Имела место и особая карельская специфика. На оперативном учете в НКВД Карелии состояли тысячи «возвращенцев» – карелов, русских и финнов, бежавших в Финляндию после крушения эфемерных независимых карельских республик 1918–1920 годов и подавления Западно-Карельского восстания 1921–1922 гг. и вернувшихся в СССР после амнистии 1923 года (на чекистском сленге они почему-то назывались «кар[ельскими]авантюристами»). В ходе Большого террора многие из них были арестованы и осуждены по «финской операции» (о ней – ниже), но некоторые подпали и под приказ №00447.
Кроме того, в 1930-е в Карелии к северо-востоку от Онежского озера, располагался один из самых крупных комплексов ГУЛАГа в стране – Белбалтлаг. Беломорско-Балтийский канал к началу Большого террора был уже построен, но в лагере оставалось еще от 60 до 80 тысяч заключенных. К Белбалтлагу были «приписаны» трудпоселки, в которых содержались раскулаченные крестьяне, высланные на Север в 1930–1932, и некоторые другие категории административно-высланных (например, немцы и поляки, выселенные в 1936 из приграничной полосы Украины, и так называемые «отселенцы» – жители западных районов самой Карелии, граничащих с Финляндией, также выселенные в ходе «очисток» приграничной полосы от «ненадежных» элементов). Это был неисчерпаемый резервуар для выбора жертв.
447-й приказ в ГУЛАГе: директива №409
В рамках приказа №00407 была проведена чистка исправительно-трудовых лагерей и тюрем НКВД. В самом приказе указывалась лишь общая цифра заключенных, подлежащих расстрелу (естественно, речь могла идти только о расстреле,– зачем приговаривать к лагерному сроку человека, который и так сидит в лагере?) – 10 тысяч человек. 5 августа 1937, в первый день начала операции, в крупнейшие лагерные управления было послано отдельное распоряжение («директива наркома №409»), регламентирующее чистку лагерей. Директива предписывала особый порядок расправы над заключенными: по ним вообще не вели никакого следствия и не заводили новых дел: просто лагерная администрация составляла список тех, кто намечен к репрессированию, и на каждого – краткую справку-характеристику. Эти справки и передавались на «тройку» Управления НКВД (или, если речь шла о союзной либо автономной республике, то республиканского наркомата внутренних дел) по тому региону, в котором дислоцировалось лагерное управление. Заключенному об этом ничего не сообщалось, и он до последнего момента мог ни о чем не догадываться.

Этой же директивой №409 каждому крупному лагерному комплексу был спущен отдельный «лимит» на расстрелы, не включавшийся в «лимит» региона, в котором данный лагерь находился. Сумма этих лимитов по всем лагерям НКВД составила 8500 человек. Однако, в ходе операции лагерные управления получали дополнительные лимиты, так что общее число расстрелянных только по известным нам лимитам более чем втрое превысило первоначальную цифру и составило почти 28 тысяч человек.

19 августа 1937 такие же «лимиты», общей суммой на 1,5 тысячи человек, были розданы тюрьмам ГУГБ НКВД. Наконец, 17 декабря 1937 вышел так называемый «приказ о беглецах», по которому в лагерях НКВД было расстреляно еще более 7000 заключенных.

Карельская «тройка»

Для проведения «кулацкой» операции в Карелии, как и в других регионах СССР, была создана «тройка НКВД» в составе наркома внутренних дел Карельской АССР, секретаря обкома ВКП(б) и представителя республиканской прокуратуры.
Механизмы «кулацкой операции»: «тройки» НКВД
Аресты по «кулацкой операции» проводились без санкции прокуратуры (это было разрешено специальным приказом Прокурора СССР Андрея Вышинского), а их дела, после недолгого, как правило, «следствия», передавались не в суд, а на рассмотрение созданных в каждом регионе «троек НКВД» – специальных органов внесудебной расправы, состоявших из начальника регионального Управления НКВД или республиканского наркомата внутренних дел, секретаря обкома или республиканского ЦК ВКП(б) и представителя местной прокуратуры. Приговоры выносились заочно, в отсутствие обвиняемого, и – в отношении приговоренных к расстрелу – приводились в исполнение немедленно после получения в тюрьме выписки из протокола «тройки».
Персональный состав карельской «тройки» несколько раз менялся, потому что секретари обкомов, как и руководители республиканского НКВД, в ходе Большого террора сами попадали под нож.

Карельские «лимиты»: первые прикидки

Механизмы «кулацкой операции»: «лимиты» и «категории»
Операция по приказу №00447 была самой зарегламентированной из всех массовых операций НКВД. Этим приказом на каждый регион были спущены «лимиты» – две цифры: отдельно – общее число тех, кого следовало расстрелять («1-я категория»), отдельно – общее число тех, кого следовало приговорить к лагерному сроку («2-я категория»). В ходе операции большинству регионов выделялись дополнительные лимиты (многим из них неоднократно), так что в итоге по стране в целом по приказу №00447 осуждено более 818 тыс. человек, причем не менее 436 тысяч из них приговорены к расстрелу.
Еще в начале июля, в период подготовки «кулацкой операции», в Карелию (как и в другие регионы СССР) поступил запрос из Москвы: сколько «врагов народа» местные власти предполагают арестовать в рамках этой операции? Первый секретарь обкома Ирклис послал «наверх» неприлично скромные цифры: всего в республике выявлено 33 кулака, 9 уголовников и 44 «антисоветских элемента», из них 12 человек подлежат расстрелу, а 74 отправке в лагеря. Кроме того, еще 257 человек Ирклис предложил выслать из Карелии в административном порядке. Глава Карельского обкома явно не понял важного государственного значения предстоящей операции.
В конце июля был арестован сам Ирклис. Новое руководство Карельской АССР моментально усвоило урок: М.Н.Никольский, назначенный исполнять обязанности первого секретаря, уже 28 июля направил в Москву совсем другие цифры: 358 человек осудить по «первой категории» (т.е. к расстрелу), 400 – по «второй категории» (заключение в лагерь). 31 июля Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило приказ №00447, в котором на Карелию, как и на другие регионы, были спущены несколько иные первоначальные «лимиты»: 300 человек по первой категории, 700 – по второй. Как мы видим, Москва округлила цифры, предложенные Петрозаводском. (То же происходило и с данными, поступившими из других регионов. Зачем цифры округлялись? – нам неизвестно; вероятно, для красоты.) Белбалтлагу директивой наркома №409 был первоначально выделен лимит на 800 расстрелов.

Петр Ирклис

Георгий Михайлович

Карл Тенисон

«Национальные операции» в Карелии

«Национальные операции» 1937–1938 в СССР
«Национальными» именовались массовые операции, направленные на ликвидацию «шпионско-диверсионных, террористических и повстанческих сетей», якобы созданных в СССР разведками враждебных иностранных государств. С июля 1937 по начало 1938 НКВД запустил около десятка таких операций: «польскую», «немецкую», «румынскую», «латвийскую», «финскую», «эстонскую», «греческую» и т.д. На деле удар пришелся, в первую очередь, по соответствующим этническим меньшинствам и национальным диаспорам – советским гражданам польского, греческого, латышского и т.п. происхождения (из-за чего эти операции и получили в чекистском обиходе название «национальных»), а также по политэмигрантам и перебежчикам из соответствующих стран. Кроме того, арестовывали тех, кто имел хоть какое-то отношение к данной стране, независимо от национальности или гражданства: например, родился в этой стране или имел там родственников, ездил туда в командировки, переписывался и т.д.

Всего в 1937–1938 по «национальным» операциям было арестовано более 250 тысяч человек, из них более 200 тысяч расстреляно. В отличие от «кулацкой», «национальные» операции не ограничивались «лимитами»: в их рамках региональные управления НКВД могли арестовывать сколько угодно людей. По окончании следствия их судьбы решались в так называемом «альбомном порядке»: по делу составлялась краткая справка, местная «двойка» (начальник УНКВД и областной, краевой или республиканский прокурор) выносили предварительное решение (в четырех случаях из пяти – расстрел), после чего справки вместе с решениями сшивались в общую тетрадь (на языке чекистского делопроизводства «альбом») и отправлялись в Москву. Там «центральная двойка» (официальное название: Комиссия НКВД и Прокурора СССР, т.е. Ежов и Вышинский, а чаще их заместители) просматривала и утверждала «альбом». Сообщение об утверждении посылалось в региональное УНКВД, после чего приговоры приводились в исполнение.

Работа местных «двоек», московской Комиссии НКВД и Прокурора, «альбомный порядок» рассмотрения дел арестованных по «национальным» линиям длилась до 1 августа 1938; для рассмотрения около 100 000 дел, которые Комиссия до 1 августа не успела пропустить через себя, в регионах приказом наркома внутренних дел №00606 от 17 сентября 1938 были воссозданы (под названием «Особых троек НКВД») такие же «тройки», как и те, что рассматривали дела по «кулацкой операции».
По очевидным географическим причинам, главной «национальной линией» (термин, употреблявшийся в чекистских документах во время ежовщины) в Карелии была, конечно, финская. Жертвами «финской операции» НКВД, официально начавшейся 14 декабря 1937 (фактически аресты «по финской линии» начались в КАССР еще в сентябре), стали, главным образом, этнические финны, составлявшие значительный процент населения республики. Кроме того, после поражения финских коммунистов в гражданской войне 1918 года в Финляндии, многие из их сторонников бежали в Советскую Россию и осели именно в Карелии. Также в Карелию массово, семьями, переселялись финны, эмигрировавшие перед революцией в США, а в 1920-1930-е загоревшиеся идеей участвовать в построении социализма вместе с близким им по языку карельским народом и по соседству с исторической родиной. В ходе операции значительная часть финских политэмигрантов была репрессирована. Что касается сотрудников НКВД, то они тоже разделяли мнение об исторической и культурной близости финнов и карел, и с удовольствием оформляли дела на последних – как, впрочем, и на граждан СССР других национальностей - в рамках «финского приказа», благо Финляндия действительно была под боком.
Конечно, арестовывали и осуждали жителей Карелии и по другим «национальным линиям», но «финская» преобладала. Всего за 1937–1938 годы в КАССР по «национальным» операциям было осуждено (в «альбомном порядке» и «Особыми тройками» осени 1938):

По «финской линии»

не менее 3650 человек

из них 3340 расстреляны

По «польской линии»

146 человек

из них не менее 119 расстреляно

По «латышской линии»

не менее 45 человек

не менее 33 расстреляно

По «немецкой линии»

6 человек

5 расстреляны

По «эстонской линии»

4 человека

3 расстреляны

Другие «национальные линии»
15 человек

все расстреляны

Из последних, десять человек были приговорены почему-то по «линии английского шпионажа»; что касается остальных пяти, то в Карелии обнаружились два «шведских шпиона», два «турецких» и один «французский».
Кроме того, чекисты, - вероятно в рамках «иранской операции НКВД» (была и такая!) – арестовали и приговорили к расстрелу одного жителя Петрозаводска, ассирийца по национальности и уроженца Ирана. Московская «двойка» приговорила его к расстрелу, но приговор не был приведен в исполнение: скорее всего, он был, на свое счастье, не только уроженцем, но и подданным Ирана – и его просто выслали из СССР.

«Харбинская операция»

Приказ №00593
В таком же порядке, как и при проведении «национальных операций» (до 1 августа 1938 – «двойка», «альбомы», комиссия НКВД и Прокурора СССР; с 17 сентября 1938 и до конца Большого террора в ноябре 1938 – Особые тройки НКВД в регионах) рассматривались дела арестованных по «харбинской операции». Эта операция была начата по приказу Ежова №00593 от 20 сентября 1937 и распространялась на русских репатриантов из Маньчжурии, в частности – на возвратившихся на родину бывших служащих Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), управление которой находилось в главном городе Маньчжурии Харбине. До 1934 КВЖД принадлежала СССР; в 1926–1928 подвергалась атакам китайских войск; в 1934 была продана Манчжоу-го – марионеточному государству, созданному японцами в Маньчжурии. События вокруг КВЖД сопровождались массовым возвращением в СССР большого числа советских граждан, многие из которых жили в Маньчжурии еще с дореволюционных времен.

По существу, это была такая же операция против «иностранных шпионов» (в данном случае японских), как и «национальные операции» – польская, немецкая, финская и т.п.; но этническое происхождение в этом случае никакой роли не играло, ибо в СССР не было ни японской диаспоры, ни этнического японского меньшинства, и весь удар приняли на себя железнодорожники и прочие репатрианты из Маньчжурии (и, отчасти, китайская и корейская диаспоры: Корея в то время была захвачена Японией, и всех советских корейцев осенью 1937 на всякий случай выслали в Казахстан – кроме тех, кого арестовали по приказу №00593). С сентября 1937 по ноябрь 1938 в рамках «харбинской операции» было арестовано 46317 «кавэжэдинцев» и «харбинцев», 30992 из них расстреляны по обвинению в «шпионаже в пользу Японии», остальные отправлены в лагеря.
По «харбино-японской линии» в Карелии были арестованы и приговорены 26 человек, из них 19 расстреляно.

Хроника операции

10 июля 1937
Политбюро ЦК ВКП(б) утверждает состав «тройки» при НКВД КАССР для вынесения приговоров в рамках «кулацкой операции» НКВД: председатель – начальник Управления НКВД Карелии Карл Тениссон, члены – первый секретарь Карельского обкома партии Петр Ирклис и пом.прокурора Карельской АССР Георгий Михайлóвич.
21 июля 1937
Арест Ирклиса.
31 июля 1937
Политбюро утверждает приказ наркома внутренних дел Ежова №00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов». Официальное начало операции – 5 августа. Согласно приказу на Карельскую АССР выделен лимит размером в 300 человек по «первой категории» и 700 – по «второй». В новом составе Карельской тройки вместо арестованного Ирклиса значится исполняющий обязанности первого секретаря обкома Михаил Никольский.
5 августа 1937
Директивой НКВД СССР №409 на Беломорско-Балтийский исправительно-трудовой лагерь выделен отдельный лимит на 800 расстрелов.
7 августа 1937
Состоялось первое заседание карельской «тройки» (Тениссон, Никольский, Михайлович). Рассмотрено 53 дела, к расстрелу приговорено 22 человека, к 10 годам лагерей – 14 человек, к 8 годам - 17. За исключением одного или двух человек, все они арестованы в июле, т.е., уже в ходе подготовки «кулацкой операции».
9 августа 1937
Первый массовый расстрел Большого террора в Карелии: в лесном массиве «Красный Бор», близ Петрозаводска казнена первая партия приговоренных «тройкой» 7 августа – девять человек.
17 августа 1937
«Тройка» начинает рассматривать дела трудпоселенцев и заключенных Белбалтлага. На заседании рассмотрено 110 дел (95 заключенных и 15 трудпоселенцев), все 110 приговорены к расстрелу (один заключенный, как выяснилось, за два дня до вынесения приговора умер).
27 августа 1937
Первые аресты в Карелии по «польской линии».
5 сентября 1937
Первоначальный «региональный» лимит на 300 расстрелов по 447-му приказу исчерпан и даже слегка превышен. Никольский и Тениссон засыпают Сталина и Ежова телеграммами с просьбой выделить дополнительный лимит. Однако, хотя эти просьбы до поры остаются без удовлетворения, «тройка» в течение всего сентября и первой половины октября продолжает выносить приговоры к высшей мере наказания (ВМН).
9 сентября 1937
Выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР в Ленинграде приговорила бывшего первого секретаря Карельского обкома ВКП(б), члена первоначального состава «тройки» Петра Ирклиса к высшей мере наказания; расстрелян в тот же день.
14 сентября 1937
Снят с работы и.о. первого секретаря карельского обкома, член «тройки» Никольский (19 сентября исключен из партии, 17 октября арестован, 18 мая 1938 приговорен к ВМН выездной сессией ВК ВС в Ленинграде и в тот же день расстрелян). Место Никольского в тройке занимает новый и.о. первого секретаря Николай Иванов.
20 сентября 1937
На заседании «тройки» приговорены к расстрелу сразу 271 «каналоармеец»; из них один вольнонаемный, один трудпоселенец, остальные 269 – заключенные. Первоначальный «лагерный лимит» по ББЛ на 800 человек закрыт.
Конец сентября - начало октября 1937
Первые аресты по «харбинской линии».
14 октября 1937
В Москве Комиссия НКВД и прокурора СССР («двойка») рассматривает первый присланный из Карелии «альбом» - на 12 человек, арестованных по «польской линии». 11 человек приговорены к расстрелу, один – к 10 годам лагерей.
15 октября 1937
Решение Политбюро об общем увеличении лимитов по «447-й» («кулацкой») операции для регионов. В Карелии разрешено расстрелять еще 1000 человек; Для ББЛ тоже выделен дополнительный лимит на 400 человек.
27 октября - 4 ноября 1937
На расстрельном полигоне Белбалтлага в урочище Сандормох близ Медвежьегорска казнены 1111 заключенных Соловецкой тюрьмы особого назначения, осужденные в начале октября тройкой Ленинградского Управления НКВД и этапом доставленные «на материк» для исполнения приговора.
2 ноября 1937
Исчерпан дополнительный «региональный» лимит «по 1-й категории». Всего с начала «кулацкой» операции приговорено к ВМН 1349 человек (1142 «вольных», т.е., перед арестом находившихся на свободе, жителя Карелии и 205 трудпоселенцев), а также 800 заключенных Белбалтлага. К новому «лимиту» по ББЛ на 400 человек пока еще не приступали.
20 ноября 1937
Заседание «тройки» (Тениссон, Иванов, Михайлович), на котором разом было рассмотрено более 700 (по одним источникам 705, по другим - 711) дел и вынесено 632 смертных приговора. В частности, в этот день разом «освоен» почти весь «дополнительный лимит» по ББЛ, – к расстрелу приговорены 396 заключенных. Директива №409 и решение Политбюро от 15 октября в отношении Белбалтлага исполнены до конца.
30 ноября 1937
Карелии выделен новый дополнительный «лимит по 1-й категории» – еще на 700 человек; таким образом, общий «лимит» на казни составил 2000. Весьма возможно, что неофициально разрешение увеличить лимит было дано Тениссону заранее, еще в начале ноября, потому что к 30 ноября «тройка» уже приговорила к расстрелу 1951 человека, не считая 1200 заключенных Белбалтлага. Таким образом, новый лимит на 700 расстрелов фактически почти весь исполнен заранее.
14 декабря 1937
Официальное начало «финской операции НКВД» (фактически к этому моменту в Карелии уже арестовано не менее 478 человек, впоследствии осужденных в рамках этой операции).
20 декабря 1937
Московская «двойка» рассматривает первые два присланных из Карелии «финских» альбома на 199 человек; 173 человека приговорены к расстрелу, 22 – к 10 годам лагерей, 4 дела посланы на доследование.
28–31 декабря 1937
НКВД Карелии приступил к выполнению нового приказа из Москвы в отношении заключенных – так называемого «приказа о беглецах». На трех заседаниях «тройки» - 28, 29 и 31 декабря вынесены смертные приговоры 516 заключенным ББЛ.
17 декабря 1937 зам. наркома внутренних дел СССР Михаил Рыжов подписал и разослал по лагерным управлениям ГУЛАГа приказ №38671: дела заключенных, заподозренных в подготовке побега, отныне предписывалось передавать на «тройку» и расстреливать их вне всяких лимитов. Количество «дел о побегах» немедленно многократно возросло: приказ оказался очень удобным инструментом для расправ с заключенными даже после исчерпания «лимитов» по директиве №409 и завершения в регионе «кулацкой операции» в целом. Всего по приказу от 17 декабря в лагерях НКВД было расстреляно более 7000 «беглецов».
1 января 1938
Истек первоначальный срок «кулацкой» операции по всему СССР, и Тениссон рапортовал в Москву об окончании работы карельской «тройки». К Новому году она вынесла не менее 4540 смертных приговоров. Из них на долю заключенных приходится 1716 (1200 приговоров, вынесенных по двум «белбалтлаговским» лимитам, и 516 приговоренных в конце декабря по «приказу о беглецах»), трудпоселенцев приговорено к расстрелу 593, остальные - 2231 – «вольные» жители Карелии.
Эти цифры вызывают некоторое недоумение: общее число смертных приговоров в отношении «вольных» и трудпоселенцев должны были бы уместиться в рамки трех региональных лимитов 1937. Однако, не умещаются, ибо в сумме эти лимиты составляют всего 2000, а общее число «вольных» и трудпоселенцев, приговоренных к казни, – 2824. То есть, «перерасход» регионального лимита составил к концу декабря не менее, чем 824 смертных приговоров. Как это могло случиться? За такое самоуправство можно было запросто лишиться должности, а то и жизни. Историк А.Б. Рогинский предполагает, что в декабре 1937 Тениссону удалось получить от Ежова еще один дополнительный лимит, не менее, чем на 1000 человек, не отразившийся ни в каких известных нам документах; возможно, разрешение было дано устно. Если это так, то текущий общий лимит на расстрелы достиг в декабре 3000, а возможно, и превысил эту цифру.
13 января 1938
Из Москвы поступило распоряжение возобновить работу «тройки» и продолжить ее до 1 февраля.
16 января 1938
НКВД Карелии запросил новый дополнительный лимит «по 1-й категории» на 300 человек.
17 января 1938
Запрос о дополнительном лимите удовлетворен.
31 января 1938
Политбюро приняло решение о продлении массовых операций НКВД. «Кулацкая» операция продлевается до 15 февраля, а в 22 регионах СССР, - в том числе и в Карельской АССР, – до 15 марта. Карелии выдан еще один дополнительный лимит: 500 человек «по 1-й категории» и 200 «по 2-й». «Альбомный» порядок рассмотрения дел по «национальным», а также «харбинской» операциям продлены до 15 апреля.
31 января 1938
Карл Тениссон отозван с поста наркома внутренних дел Карелии (28 апреля он будет арестован как «участник латышской контрреволюционной организации и латышский шпион» и умрет в Бутырской тюрьме во время следствия).
19 марта 1938
По просьбе нового наркома внутренних дел Карелии С.Т. Матузенко и секретаря обкома Н.И. Иванова, Политбюро выделяет республике еще один, последний, дополнительный «лимит» по кулацкой операции: 600 человек «по 1-й категории» и 150 «по 2-й», – и разрешает продлить операцию до 15 апреля.
12 апреля 1938
Последнее заседание Комиссии НКВД и прокурора СССР («московской двойки»), на котором рассматривались и утверждались альбомы, поступившие из Петрозаводска. После этого «двойка» прекратила работу с карельскими альбомами, вероятно – в связи с окончанием 15 апреля срока «альбомного порядка рассмотрения» для Карельской АССР. На заседании 12 апреля были рассмотрены два альбома «по финской линии», каждый из которых содержит справки на 100 человек, и – отдельно – 30 справок, относящихся к разным «линиям» (возможно, отложенных на предыдущих заседаниях Комиссии). По «финским» альбомам вынесено 188 смертных приговоров, и 12 человек приговорено к 10 годам лагерей. По «смешанному» комплекту справок – 24 смертных приговора (в отношении одного из них, уроженца Ирана и, вероятно, иранского подданного, расстрел был заменен высылкой из СССР) и 6 лагерных приговоров.
Альбомы, оставшиеся нерассмотренными, в сентябре были возвращены в Петрозаводск для рассмотрения дел Особой тройкой НКВД КАССР, созданной в Карелии (как и в других регионах СССР) специально для этой цели по приказу наркома Ежова №606 от 17 сентября 1938.
Аресты по «национальным линиям», однако, продолжались и после прекращения 12 апреля 1938 «альбомного порядка рассмотрения» карельских дел - до конца июля в рамках «национальных» операций в Карелии было арестовано еще около 1000 человек. Осенью дела этих арестованных также рассмотрит Особая тройка.
15 апреля 1938
Последнее заседание карельской «тройки», прошедшее в рамках «кулацкой операции» как таковой. Рассмотрены дела на 226 человек. Больше половины из них - 126 человек – трудпоселенцы Медвежьегорского района: немцы и поляки, выселенные в 1936 в Карелию из западных областей Украины в ходе «очистки приграничной полосы». 187 человек приговорены к расстрелу, 39 – к лагерям на срок от 8 до 10 лет.
Операция в Карелии по приказу №00447 закончена. С 7 августа 1937 по 15 апреля 1938 «тройка» заседала 42 раза. Итог ее работы к середине апреля таков: всего расстреляно 6671 человек, из них – 2080 заключенных Белбалтлага (1200 по «белбалтлаговским лимитам» и не менее 782 – вне «лимитов», как «беглецы»). Остальные расстрелянные приговорены в рамках региональных «лимитов»: это 4591 человек - 3816 «вольных» жителей Карельской АССР и 775 трудпоселенцев. Имело ли место превышение числа разрешенных казней или нет, зависит от размеров гипотетического неизвестного «дополнительного лимита», выданного, по-видимому, в конце 1937 года. К лагерным срокам приговорены 1047 человек – даже на три человека меньше, чем было разрешено.
Июнь 1938
Снят с должности и отправлен на низовую работу член карельской «тройки», и.о. первого секретаря обкома ВКП(б) КАССР Н.И.Иванов.
28 июня 1938
Карельская «тройка» в обновленном составе (Матузенко, Михайлович и новый первый секретарь карельского обкома Г.Н.Куприянов) возобновляет работу по рассмотрению дел «беглецов». На заседании 28 июня рассмотрено 42 дела заключенных и – вопреки всем приказам и распоряжениям – одно дело «вольного» жителя Сорокского района по обвинению в «участии в повстанческой организации». Все заключенные приговорены к расстрелу, житель Сорокского района – к 10 годам лагерей. Отдельные случаи приговоров карельской «тройки», вынесенных «вольным» гражданам после окончания «кулацкой операции» в Карелии, зафиксированы также в начале июня и фиксируются в дальнейшем; всего таких случаев 5, двоим вынесен смертный приговор, трое осуждены на 10 лет лагерей.
20 сентября-10 октября 1938
Работа Особой тройки НКВД Карелии (Матузенко, Куприянов, Михайлович), назначенной рассматривать дела по «национальным» и «харбинской» линиям, возвращенные из Москвы в Петрозаводск после упразднения Комиссии НКВД и прокурора СССР («двойки»). С 20 сентября по 10 октября Особая тройка провела восемь заседаний, на которых рассмотрела более 1809 дел и вынесла не менее 1700 смертных приговоров. Около 100 человек Особая тройка приговорила к лагерным срокам от 3 до 10 лет.
10 ноября 1938
Последнее заседание карельской «тройки по беглецам»: на нем осуждены 294 заключенных, все приговорены к расстрелу.
Всего с 28 декабря 1937 по 10 ноября 1938 карельской тройкой осуждено 1459 заключенных Белбалтлага. Однако не все они были осуждены по «приказу о беглецах»: 52 заключенным были предъявлены политические обвинения, никак не связанными с побегами, а еще в 44 делах просто записано: «осужден в рамках приказа №00447». Очевидно, этих 96 человек осудили в рамках «региональных» лимитов «кулацкой операции», предназначенных вообще-то для «вольных». В пользу этого говорит и то, что все 96 человек осуждены до 15 апреля 1938, и то, что шестеро из них приговорены не к ВМН, а к 10 годам лагерей. Остальные 1363 осужденных осуждены, по-видимому, во исполнение «приказа о беглецах», и всем им «тройка» вынесла смертный приговор.
16 ноября 1938
Телеграмма наркома внутренних дел Карелии С.Т.Матузенко Ежову: «16 ноября с.г. рассмотрение дел тройкой приостановил. Матузенко».
17 ноября 1938
Постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) о прекращении всех массовых операций и роспуске всех внесудебных органов, кроме Особого совещания при НКВД.
25 декабря 1938
Н.И.Ежов смещен с поста наркома внутренних дел СССР.
27 декабря 1938
Последний в Карелии массовый расстрел эпохи Большого террора: в урочище Сандормох казнены 189 заключенных Белбалтлага из числа осужденных «тройкой» 10 ноября (дата и место расстрела других приговоренных на последнем заседании «тройки» неизвестны, известно лишь, что еще 62 заключенных были расстреляны в Беломорском районе; возможно, в отношении остальных 43 человек приговор не был приведен в исполнение).
26 декабря 1938
Арестован нарком внутренних дел Карелии С.Т.Матузенко. 28 января 1940 он будет приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу.
Начало 1939
Арестован бывший член карельской «тройки» Н.И.Иванов; прокурор Карельской АССР Г.С.Михайлóвич снят с должности и, вероятно, тоже арестован. Дальнейшая судьба обоих нам неизвестна.

Итоги

Общий итог массовых операций НКВД в Карелии с августа 1937 по ноябрь 1938:

1 047

приговорены к лишению свободы

«вольных» жителей Карелии и трудпоселенцев в рамках «региональных лимитов» (август 1937 – апрель 1938)

4 591

расстреляны

«вольных» жителей Карелии и трудпоселенцев в рамках «региональных лимитов» (август 1937 – апрель 1938)

1 200

расстреляны

заключенных Белбалтлага, осужденных «тройкой» по приказу №00447 и директиве №409 от 5.08.1937 в рамках «лагерных лимитов» (август-ноябрь 1937)

1 453

расстреляны

заключенных Белбалтлага, осужденных «тройкой» вне лагерных «лимитов»: 96 человек – по региональным лимитам, и 1363 - по приказу №№38671 от 17.12.1937 «о беглецах» (декабрь 1937 – ноябрь 1938)

3 340

расстреляны

«по линии финского шпионажа», осужденных Комиссией НКВД и Прокурора СССР (до апреля 1938) по «альбомам», присланным из НКВД Карелии, или Особой тройкой НКВД Карелии (в сентябре-октябре 1938) «по линии финского шпионажа»

176

расстреляны

по прочим «национальным линиям»

19

расстреляны

по «харбино-японской операции»

363

приговорены к лишению свободы

по «национальным линиям», «харбино-японской операции» и заключенных Белбалтлага вне лагерных «лимитов»

Таким образом, за время Большого террора по приговорам внесудебных органов были расстреляны как минимум 10779 человек. Еще 1410 были приговорены к лагерным срокам.

В расчеты не включены осужденные в Карелии по политическим обвинениям в этот период решениями регулярных судебных органов, Особого совещания НКВД СССР и «милицейской» («паспортной») тройки НКВД Карелии, а также жители Карелии, ссыльные карельские трудпоселенцы и заключенные ББЛ, осужденные решениями внесудебных органов других регионов.

Из этих цифр видно, что в Карельской АССР «кулацкая операция» проводилась с особой жестокостью: по всей стране соотношение числа казненных к числу приговоренных к лагерям составляет приблизительно 1:1, в Карелии же – 7:1. Даже если исключить из подсчетов «белбалтлаговские» дела, по которым, согласно директивам, иного приговора быть не может, это соотношение остается исключительно высоким, около 4,4:1. Чем объяснить эту «карельскую аномалию», мы не знаем.
Поделиться:

Еще статьи

Пропавший этап

ИСТОРИЯ СОЛОВЕЦКОГО ЭТАПА

Поиск и находка

убыли в неизвестноть

СКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК ЛЕЖИТ
«В РАЙОНЕ МЕДГОРЫ»?

Большой террор в цифрах